Взаимное влечение полов в любви
Но масса примеров, где эта противоположность существует, так подавляюще велика, и противоположность эта кажется так неразрывно связанной с подъемом, с прогрессом развития, что наше первоначальное человеческое воззрение остается в значительной степени правильным. Очевидно, существует всеобъемлющая закономерная необходимость любовной жизни, которая должна быть всюду приводить к разделению полов. Мы же с этим разделением являемся на свет Божий, так как стоим на такой высокой ступени, где этот вопрос уже давно решен, и иного пути уже быть не может.
Но это разделение на два пола, в свою очередь, столь же необходимо требует — иначе исчезает сама цель воспроизведения — противоположного процесса: встречи, соединения, обратного стягивания, по крайней мере временно, разъединившихся половин. Для нас, людей, это также само собой понятный, испокон века подразумевающийся, основной факт. В тесном смысле здесь то и начинается для нас собственно любовная жизнь.
С древнейших дней и с каждым новым днем действует среди нас мощный фактор, обеспечивающий это необходимое соединение. У нас индивидуальность развита сильнее, чем где-либо в природе. Требуются крайние средства, чтобы преодолевать по временам это упорство, это самовластие индивидуальности, — чтобы сделать ясным для индивидуума, что в одном пункте своей организации он фактически лишен единства и может его достигнуть, только примкнув к другому индивидууму, при том в существенных чертах отличному от него.
Действию этого могущественного фактора придает необычайную привлекательность его тесная и своеобразная связь с нашими ощущениями.
Ощущение неразлучно с индивидуумом. Казалось бы, вероятность говорить за, что насилие над индивидуумом, которое должно иметь место при каждом акте соединения с другим, должно быть болезненным актом в смысле ощущений. Глубокое изречение индийского мудреца: жизнь боится смерти, как человек любви, могло бы оказаться выражением повседневной практической мудрости. Но этого нет на самом деле. Природа обставила смерть всеми ужасами страха и боли, хотя, по существу, смерть, быть может, также мало может быть названа злом, как и любовь. Но природа не хочет (если уж выражаться, персонифицируя ее), чтобы смерти искали. Это не полезно. Напротив, искание любовного акта она поощряет насколько возможно. Пусть оно совершается как можно чаще.
Природа (по крайней мере в известной сфере своей деятельности, о которой здесь идет речь) действует преимущественно отрицательными средствами, но в данном случае за выполнение любовного акта она назначила крупную награду в виде могучего чувства счастья. Но она не ограничилась этим, она усыпала розами приближающегося счастья и весь ведущий к этой награде путь, все пространство, проходимое при сближении разъединенных полов.
